Выступление Депутата Государственной Думы Вороненкова Дениса Николаевича от имени фракции КПРФ в рамках «Правительственного часа» 16 октября 2013 года по отчету МЧС:
Уважаемые коллеги!
Мы заслушали доклад Министра по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий Владимира Андреевича Пучкова.
Следует отметить, что МЧС, как мы привыкли его называть, пожалуй, единственное министерство, большинство сотрудников которого работают самоотверженно, достаточно слаженно и эффективно, проявляют мужество, профессионализм, ответственность.
И это заслуга как всего коллектива, так и его руководства.
Но Вы, Владимир Андреевич, поднялись на эту трибуну не для того, чтобы выслушивать дифирамбы в свой адрес.
Да и мы Вас не для того сюда пригласили. Как говорится, если во всём видеть только хорошее, то к лучшему ничего не изменишь.
И Вам, и нам нужен серьёзный, обстоятельный разговор о деятельности Министерства, о проблемах, снижающих её эффективность, и путях их решения.
Здесь, на наш взгляд, есть несколько важных вопросов, заслуживающих самого пристального внимания как со стороны МЧС, так и законодателей.
И связаны они в первую очередь с тем, что, несмотря на активность спасающего министерства, работы у него всё прибавляется, поскольку чрезвычайные ситуации происходят у нас в России с пугающей неизбежностью.
Если сильный дождь – вода либо сносит город Крымск вместе с населением в Краснодарском крае, либо затапливает всё Приамурье.
Если сильная жара – горят леса, посёлки, деревни, стоит «дым коромыслом» на всю Россию.
Если есть дом инвалидов, престарелых или больница – они горят, как свечки вместе с этими и так обездоленными судьбой людьми. За последние семь лет сгорело семь таких заведений, погибло свыше 230 человек.
И такое происходит регулярно.
Давно пора задуматься, не проявляются ли в этой неизбежности и регулярности пробелы в аналитической, прогнозной деятельности как власти в целом, так и Министерства, а также недоработки в организации взаимодействия МЧС с другими ведомствами и структурами (метеослужбами, водохозяйственными, лесохозяйственными, гидроэнергетическими и иными подобными организациями), с органами федеральной, региональной и местной власти, с общественностью.
Есть немало научно-исследовательских учреждений в самом МЧС: Институт по проблемам гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций, Институт противопожарной обороны, Центр мониторинга и прогнозирования «Антистихия», Центр стратегических исследований гражданской защиты, научные подразделения в составе вузов МЧС. Руководство МЧС заявляет о настоятельной необходимости использовать космические аппараты для прогнозирования чрезвычайных ситуаций. Есть гидрометерологические, мониторинговые, прогнозные и прочие службы в других ведомствах.
И каков же результат, если спуститься с космических высот на землю?
По данным начальника Национального центра управления кризисных ситуаций МЧС Владимира Степанова, ещё в июле было известно об осложнении паводковой обстановки на Дальнем Востоке. Но сделано при этом почему-то ничего не было. Никто не был готов: ни МЧС, ни Росгидромет, ни РусГидро с его ГЭС, ни Комиссии по чрезвычайным ситуациям и обеспечению пожарной безопасности в субъектах (КЧС и ОПБ), ни Центры управления в кризисных ситуациях (ЦУКСы) всех уровней, ни региональные власти, ни тем более десятки тысяч дальневосточников. Надеялись, что само «рассосётся»?
В начале августа начальник Дальневосточного центра по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды Вячеслав Паршин характеризует обстановку в регионе как «не сложную». Спустя неделю – как «не тревожную». Спустя ещё неделю – как «не критическую». А уже 23 августа он заявляет: «в этом году на Амуре сложилась уникальная катастрофическаяситуация. Такого не было 120 лет».
Директор департамента гражданской защиты МЧС генерал-лейтенант Сергей Диденко заявляет: «Половодье пройдёт спокойно».
«Обстановка на контроле, — вторит ему первый заместитель начальника Главного управления МЧС по Хабаровскому краю Денис Ильинов. — Хабаровск — не Крымск, а Амур — не горная река».
Что на самом деле приключилось – все знают. Получается прямо по поговорке: «Синоптики не ошибаются, они лишь путают место и время».
Уважаемый Владимир Андреевич! Надеюсь, что оргвыводы в отношении данных товарищей будут сделаны.
Второе. Немало фактов, когда представители МЧС, других контролирующих структур, знают о нарушениях, но не добиваются их устранения. За примерами далеко ходить не надо.
«Хромая лошадь» в Перми – знали, не предотвратили, не спасли.
Теплоход «Булгария» — знали, не предотвратили, не спасли.
Пожары в социальных учреждениях – знали, не предотвратили, не спасли.
Совсем свежие примеры:
13 сентября сгорел психоневрологический интернат в Новгородской области – знали, информировали, не предотвратили, не спасли.
На прошлой неделе, 10 октября сгорел детский дом в Свердловской области.
То есть действуют по принципу: прокукарекал, а там хоть не рассветай.
Однако цена такого «кукарекания» – десятки, сотни человеческих жизней российских граждан.
Иногда мы слышим оправдания в том, что, мол, нашим контролёрам не хватает полномочий. Как в Новгородском случае – требовали закрытия, обращались в суд, а кончилось всё тем, что от пансионата и находившихся в нём людей остались одни головешки.
Вообще-то у нас очень интересно получается. Насколько известно, ни один человек не отравился молдавским вином, грузинским боржоми, белорусским или литовским молоком, но Главсанврач Геннадий Онищенко при малейших подозрениях на возможность таких последствий своим решением либо запрещает их импорт в Россию, либо грозит таким запретом. У него, получается, есть на это полномочия.
А МЧС, которое видит реальную угрозу жизни реальным людям, схожими полномочиями якобы не располагает. Хотя, чтобы «закрыть» любой бизнес и заставить бизнесмена «поделиться», у его сотрудников полномочий хватает настолько, что даже омбудсмен Борис Титов запросил пощады от имени подведомственных ему предпринимателей. А чтобы закрыть какой-нибудь огнеопасный интернат – тут пожарная служба беспомощна.
Тогда почему мы не слышим и не видим ваших предложений о внесении соответствующих изменений в законодательство об МЧС. Чтобы представитель Министерства или его регионального органа мог при наличии достаточных и чётко обозначенных в законе оснований сам запретить эксплуатацию опасного объекта или производства.
И третье. Недавний пожар в психоневрологическом интернате в Новгородской области наглядно продемонстрировал всю «мощь» МЧС. Из 59 пациентов интерната остались в живых лишь те 23 человека, которых вытащила на себе санитарка Юлия Ануфриева, пожертвовавшая собой ради их спасения. Она не спасатель, хотя на месте руководства МЧС я бы уже присвоил ей посмертно звание «Заслуженный спасатель Российской Федерации». Она простая русская женщина, которая, как сказал великий поэт Николай Некрасов: «Коня на скаку остановит, В горящую избу войдёт». Только вот на память приходят слова и другого известного поэта: «Ей жить бы хотелось иначе, Носить драгоценный наряд, А кони всё скачут и скачут, А избы горят и горят».
И где же был МЧС, его пожарная служба? Их просто в критический момент там не оказалось. Как и во многих других случаях.
Все эти и иные многочисленные факты позволяют, на наш взгляд, предположить о системном кризисе в деле предупреждения чрезвычайных ситуаций и необходимости коренной реорганизации такой малоэффективной системы.
Принято считать, что сотрудники МЧС хорошо справляются со своими обязанностями. Однако они лишь устраняют последствия природных и других бедствий, но не предупреждают их и не устраняют их причины!
В то же время, согласно Положению о Министерстве, МЧС, в первую очередь, «является федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики, нормативно–правовому регулированию, а также по надзору и контролю в области гражданской обороны, защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, обеспечения пожарной безопасности и безопасности людей на водных объектах».
Кроме того, МЧС России «обобщает практику применения законодательства Российской Федерации в сфере своей деятельности, разрабатывает предложения по его совершенствованию и вносит их на рассмотрение Президента Российской Федерации и Правительства Российской Федерации».
Где все эти предложения? Где те самые федеральные органы исполнительной власти, которые должны вырабатывать и проводить государственную политику по своевременному предотвращению чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера? Где контролёры из различных органов, коих развелось за эти годы немерено?
Почему, например, строительство нового микрорайона в Хабаровске изначально велось в затапливаемой пойме вблизи уреза воды, что противоречит всяким строительным нормам и правилам?
Почему не строились новые дамбы и убирались старые?
Где драги, которые в советские времена ежегодно чистили и углубляли дно Амура? Порезали на металлолом.
Где лес, который укреплял берега рек, впадающих в Амур? Спилили и сплавили в Китай. После дождей Амур заилился и разлился. Вот результат безхозяйственности властей.
И никто ничего об этом не знал?
Знали и ничего не предпринимали. Не исключено, что здесь налицо не только недальновидность и головотяпство должностных лиц, но и корыстная заинтересованность некоторых из них. Ведь в России сложилась такая практика, что учёных, специалистов не слушают, денег на предотвращение чрезвычайных ситуаций выделяют крайне мало, зато на ликвидацию последствий ЧС выделяется средств в десятки раз больше, чем на их предупреждение. И затраты проверить невозможно – простор для деятельности жуликов различных мастей огромный. Тут наука, даже космическая, ни при чём. Тут «смекалка» особая нужна, да побольше «лапши всем на уши» о катастрофах, о которых, дескать, даже не предполагали и которые случаются раз в столетие. Всегда есть на что списать продуманное «ротозейство» и похищенные деньги.
Поэтому, на взгляд фракции КПРФ, нужно коренным образом изменить подход к оценке деятельности руководящего состава муниципальных образований, регионов, а также к сотрудникам МЧС России в центре и на местах с соответствующим спросом к должностным лицам всех уровней за конкретную работу по предупреждению ЧС, предотвращению гибели людей и нанесения невосполнимого урона окружающей среде. Нужно не только формально рапортовать «спасено 100 тысяч человек», но и указывать, сколько не спасено, по каким причинам, кто виноват в их гибели, привлечён ли он к ответственности и что сделано, чтобы не допустить повторения трагедии.
В субъектах необходимо иметь действующего на штатной основе Председателя Комиссии по чрезвычайным ситуациям и обеспечения пожарной безопасности в ранге заместителя главы Правительства региона (или Вице-губернатора) с непосредственным подчинением ему в рамках соответствующих полномочий ЦУКСов и всех надзорных органов (Ростехнадзор, Росприроднадзор, Роспотребнадзор, Роспожнадзор и т.д.), оставив их в оперативном подчинении аналогичным федеральным структурам. Всё это облегчит сбор информации по складывающейся обстановке в конкретном регионе для её оценки и принятия решения по предупреждению ЧС, укрепит единоначалие по вопросам своевременного выявления угроз возникновения ЧС и адекватного реагирования на них, повысит ответственность должностных лиц за результаты своей работы.
Целесообразно пересмотреть и функции как самого МЧС, так и многочисленных центров, комиссий и прочих органов, занимающихся проблемами чрезвычайных ситуаций.
Чтобы не было, как в старой русской пословице: «У семи нянек дитя без глаза».
И главное, что должны помнить и представители власти, и сотрудники МЧС, и мы, законодатели. В России просто нет ресурсов, которые можно было бы тратить так безрассудно и безумно. В XXI веке цена человеческой жизни чрезвычайно велика и российское общество это понимает, как ни одно другое. Наша совместная задача – чтобы эта жизнь была спасена.
Чтобы жизнь продолжалась!
Пресс-служба ЦК КПРФ
