Военно-почтовой роман

Звонок из Благовещенского городского комитета КПРФ в редакцию нашей газеты ввел меня в некоторое недоумение: ополченец Донецкой Народной Республики оказался в Благовещенске в безвыходной ситуации и просит помощи у коммунистов. Про переселенцев и беженцев с братской Украины слышали все, многим приходилось сталкиваться с этими людьми в обычной жизни, но что забросило в наши далекие от Новороссии края борца с фашиствующими укронацистами? Событие даже для нашей жизни, когда удивляться уже нечему, согласитесь, неординарное. Поэтому сомнений о необходимости встречи с человеком, ещё вчера воевавшим в окопах, у меня не возникло. Спустя несколько часов передо мной уже сидел хлебнувший от жизни мужчина средних лет, представившийся Евгением.

– Давай только без фотографий, – предупредил он. Светиться в СМИ для Евгения сегодня непозволительно – боится за родных, которые остались в Киеве.

– А что, были случаи расправ с родственниками ДНРовцев?

– Ну, я же не просто так предупреждаю. У нас там вообще, каких только нет журналистов, и немцы, и поляки бывают. Но мне ещё интервью не приходилось давать. Как-то приехали телевизионщики из «LifeNews», мы от них отворачиваемся: не снимайте! Но нам сказали, что собирают документальные материалы для архива, которые опубликуют только после того как война закончится, через несколько лет. Однако через несколько дней они всё выложили на свой сайт в интернете. Каратели нацгвардии одного нашего опознали, нашли его жену, изнасиловали и забили до смерти прикладами. Ну, пусть теперь эти хроникеры только появятся, ноги поотстреливаем — это как минимум.

С такой жуткой истории начался наш разговор с ополченцем из Новороссии с позывным «Жека». Честно говоря, Евгний совсем не похож на заправского вояку, он не бравирует своими подвигами и успехами (я даже не знаю есть ли они у него), не кичится показной смелостью, не демонстрирует внутреннюю агрессию. Но, как говорят французы, на войне как на войне. А она меняет человека, это сразу бросается в глаза. В ходившем под пулями человеке можно разглядеть характерную приземистую, пружинистую походку,  манеру озираться по сторонам, словно оценивая опасность. Не знаю, сможет ли «Жека» в будущем войти в мирное русло жизни, но,по крайней мере, такую попытку он уже сделал.

Груз 300

Шахтер из шахтерской династии, совсем недавно жил и трудился в Красноармейске.  Почти успел воспитать двух сыновей 19 и 14 лет, старший сейчас оканчивает училище на Украине. Судьба развела с супругой, жена подала на развод после того, как Евгений подался в ополченцы. Пригодилась служба по призыву, что называется, пристроился по профессии – в «царицу полей».  Привыкнуть к окопной жизни получилось довольно быстро, как говорится, «жить захочешь, не так закопаешься». Последнее время часть, в которой служит Евгений, стояла в Донецке, охраняли военный завод с тротилом.  Врага удавалось не раз, что называется разглядеть в лицо. По ту сторону видели и поляков, и афроамериканцев. Но большая часть бандеровцев – так называемые призывники.

– Они их гонят как скот на убой. Срочники воевать-то особо не хотят. Те, кто к нам попадает, говорят, что чуть ли не насильно в окопы тащат. В плену они сразу начинают плакать, дескать, нас заставили, сказали, что с террористами воюем, и тому подобное. Ну а наёмники, они и есть наёмники, стараются. Костяк, конечно, каратели из Национальной гвардии – это эсэсовцы отмороженные полностью. Ну а мы-то добровольно под ружьём. Нам отступать некуда, будем до последнего патрона отстреливаться. Слышал, некоторые предлагают Украину поделить на две части. Мы, вообще-то, не собираемся ни с кем ничего делить. Это наша земля, и отдавать её этим бандеровцам нельзя. Шайку нацистов-головорезов нужно уничтожить. Это не только мое мнение, так считают все бойцы ополчения.

– А кто воюет с вашей стороны?

– Много с России приезжает народу. Особенно жалко, когда молодые, ещё бездетные приезжают, а возвращаются уже «двухсотыми». Но не только русские нам помогают. Даже чеченцы есть. Правда, они-то в окопах не сидят, им по нраву всё больше разведка, да диверсионные группы. Что интересно, я вот телевизор включил, там военная техника из России колоннами на Украину идёт. Где эту технику там снимают, не понимаю. У нас за всё время я три танка, да пару «БТРов» видел.

– Как оказался в России?

– В августе во время очередной перестрелки меня подстрелили. Сначала помню, как руку прожгло, а потом мина накрыла – контузия. Сначала меня в госпиталь отправили, а когда красный крест начали бомбить, нас эвакуировали в Ростов. Там много сейчас раненых с Украины, по всему городу. Я оказался в больнице скорой медицинской помощи.

Не зарекайся

Глоток мирной жизни дал Евгению на время забыть об обстрелах, окопных вшах и игре в жмурки со смертью. Выйдя в просторы всемирной сети, защитник Донецка начал переписку с женщиной из далёкого ему Благовещенска. Почтовый роман быстро дорос до приглашения в гости. Бойцу собраться – только подпоясаться. Недолго думая, Евгений наскреб денег на билет и рванул на Дальний Восток.  Кто-то наверняка осуждающе покачает головой и с высоты жизненного опыта осудит такую авантюру…

Романтическая история далее развивалась прозаически. Роман по переписке остался только на бумаге и для Евгения закончился закрытой снаружи дверью – классическое «не сложилось». Для гражданина другой страны без копейки денег, крыши над головой и теплой одежды в ноябрьские холода такое легкомысленное «не сложилось», стало синонимом ситуации «влип». Рассказывать такую историю Евгению было очень неудобно, в первую очередь за себя, надо же так лопухнуться бывалому вояке. О даме, давшей отворот поворот, он отзывался по-джентельменски благородно и сдержанно, мол, всякое в жизни бывает. Оказавшись свободным на все четыре стороны, ополченец добрался до отделения полиции, оттуда до ФСБ. Говорит, отнеслись с большим пониманием: накормили, напоили, в собственной квартире приютил один и чекистов. Но нужно было организовывать возвращение обратно.  Как члену КПУ Евгению посоветовали обратиться за помощью в Благовещенское отделение КПРФ, дали адрес на Шимановского, 5.

Попавшему в такую нестандартную ситуацию товарищу решили помочь через автономную некоммерческую организацию «Амурский областной правозащитный центр». Председатель правления Виктор Дзюба действующий военный подполковник и коммунист занимается защитой прав военнослужащих. Как выяснилось, эта история, которая может показаться несерьезной, могла закончиться весьма трагически для её главного героя. В УФМС России по Амурской области  пояснили, что срок пребывания гражданина Украины на территории Российской Федерации уже завершается (90 суток с момента въезда один раз в полгода). В случае превышения этого лимита Евгению бы грозила депортация, причём не в Донецк, а в Киев, где ополченца  встретили бы плен, пытки и бандеровские пули. Медлить стало нельзя, а полномочий официально отправить его к месту лечения в Ростов не было ни у кого. В итоге Виктор Дзюба и его товарищи по партии решили самостоятельно приобрести билеты на самолет.

Сегодня позывной «Жека» снова откликается в эфире радиосвязи ополчения ДНР. Как он сам предполагал до отъезда из Благовещенска, в окопы его вряд ли отправят – после контузии здоровье уже не то. Но и списывать себя Евгений не торопится, говорит: «не дадут автомат, пойду партизанить. Всё равно победа будет наша»!

P.S. Пока материал готовился к публикации, мои товарищи получили смс-сообщение с украинского номера: «Я в строю, распределен в ДШБ. Спасибо за всё. Жека».

Максим Ракутин