На днях директор Института народнохозяйственного прогнозирования (ИНП) РАН Александр Широв выступил с заявлением о том, что «требуется соблюдать необходимый баланс между финансированием строительно-монтажных работ, вложениями в машины и оборудование, а также в исследования и разработки». Простое «механическое» наращивание инвестиций за счёт накачивания денег в бесконечные стройки — будь то ипотечное жильё или платные автомобильные дороги — не приводит к качественному улучшению ситуации в экономике. Ведущие экономисты обсуждают пути и методы структурных реформ, которые обеспечат наш экономический суверенитет в ближайшие десятилетия.
По оценкам ИНП РАН, после событий 2022 года наметилась отчётливая тенденция сокращения доли машин и оборудования в технологической структуре инвестиций, что может негативно сказаться на среднесрочном потенциале экономического роста. Так, согласно данным Росстата, если в 2021 году на долю закупок машин и оборудования в структуре инвестиций в основной капитал приходилось 39,5% таких затрат, то в 2023-м — уже 34,5% (то есть за два года доля закупок машин и оборудования снизилась на 12,6%).
Одновременно поступают данные о в целом неоднозначных тенденциях в сфере инвестиций. Как констатируют авторы исследования Центрального банка «Инвестиционная активность в промышленности в 2023 году: результаты опроса предприятий», в 2023 году бизнес, с одной стороны, получил возможности для расширения своего производства в связи с импортозамещением и ростом госзаказа, а с другой — столкнулся с рядом ограничений, сдерживающих инвестиционную деятельность.
Результаты опроса 514 предприятий (анкетирование прошло в июле — августе 2023 года среди руководителей высшего звена предприятий различных отраслей обрабатывающей промышленности и добычи полезных ископаемых (кроме ТЭК) подтверждают данные официальной статистики о том, что в прошлом году инвестиционная активность в промышленности выросла. Инвестиционные вложения большинство участников опроса направляли на поддержание и обновление существующих производственных мощностей (об этом заявили 76 и 68% респондентов соответственно). Наибольший запрос на модернизацию производства отметили предприятия машиностроения, что объясняется необходимостью замены физически и морально устаревшего оборудования.
Вложения в расширение мощностей планировали более половины компаний (56%). Расходы на разработку и внедрение новой продукции предполагал 51% производителей. Основным двигателем таких инвестиций был внутренний спрос при ограниченном в условиях санкций экспорте. Растущим спросом в рамках импортозамещения воспользовались 48% компаний, а в не связанные с замещением импорта проекты (в дополнительные мощности или новую продукцию) инвестировали 56% предприятий.
В то же время результаты опроса показывают, что рост инвестиционных расходов в значительной степени обусловлен увеличением стоимости машин и оборудования, которые стали дороже с введением ограничений на поставки технологического импорта и ослаблением рубля. Это указывает на более умеренный рост инвестиций в реальном выражении, то есть с поправкой на рост цен.
Кроме того, отмечают авторы доклада, инвестиции в 2023 году в существенной мере были обеспечены проектами, начатыми в предыдущие годы, в том числе отложенными ранее в связи с санкциями. Завершением таких проектов занимались 79% предприятий, в то время как лишь 57% организаций осуществляли инвестиции, решения по которым были приняты уже в 2023 году. Поэтому существуют риски ослабления инвестиционной активности в этом и в последующие годы, когда проекты предыдущих лет будут завершены.
Опрос также указывает ещё на одну не очень радостную тенденцию: положительная динамика инвестиций поддерживалась не на всех предприятиях, а в основном на тех, что были инвестиционно активными и в предыдущие годы. При том что каждое второе опрошенное предприятие работало в 2023 году на пределе своих производственных возможностей, то есть остро нуждалось в инвестициях, а у 70% компаний доля современных машин и оборудования не превышала 50%!
Данные опроса ЦБ России также показали, что у 17% предприятий на фоне недостаточных для развития инвестиционных вложений заметны признаки нарастания технологического отставания. Более успешные предприятия — напротив, смогли подстроиться к новым условиям, особенно в период нехватки рабочей силы, за счёт перераспределения труда в пользу производительных участников рынка, которые смогли воспользоваться возникшим в условиях санкций «окном возможностей», что могло бы стать ключевым фактором для долгосрочного роста экономики.
15% предприятий после высокой инвестиционной активности в предыдущем периоде перешли к снижению своих расходов на инвестиции в 2023 году. Это может быть связано с выходом на завершающую стадию инвестпроектов либо их заморозкой в связи с изменившимися условиями из-за санкций. Такие предприятия в наибольшей степени представлены в лёгкой промышленности, деревообработке, фармацевтической промышленности, производстве мебели.
Высокий внутренний спрос создал возможности для роста инвестиций в промышленности — на это указало подавляющее большинство компаний (81%). Однако, как отмечают сами руководители предприятий, инвестиционная активность сдерживается ограниченной доступностью таких ресурсов, как кадры (у 51% предприятий) и оборудование (у 46% в связи с высокими затратами на его приобретение и у 38% в связи с проблемами поставок по импорту). Поэтому при высокой загрузке мощностей в отдельных отраслях потенциал дальнейшего расширения производства с целью удовлетворения растущего спроса без дополнительных инвестиций сильно ограничен.
Кроме того, существенным барьером для роста инвестиций является макроэкономическая неопределённость в стране (отметили 55% респондентов) и политическая ситуация в мире (51%). При этом большинство компаний (70%) располагали прибылью, которая может быть значимым источником инвестиционных вложений. Доступность банковских кредитов имеет второстепенное значение для инвестиционной активности (по данным опроса, в 2023 году кредитами банков воспользовался 21% предприятий и столько же — льготными программами кредитования). К тому же высокая неопределённость сдерживает интерес бизнеса к привлечению долгового финансирования.
По оценкам кандидата экономических наук, заведующего лабораторией ИНП РАН М.С. Гусева, самыми проблемными оказались два стратегических для экономики России направления: научно-техническое развитие и недостаточная инвестиционная активность. Среди причин сложившейся ситуации эксперт называет следующие характеристики наших экономических субъектов и процессов:
— ставка на максимальную открытость рынка и встраивание в глобальные, прежде всего западные производственные цепочки. Расчёт на приобретение западных технологий за выручку от экспорта углеводородов. Расчёт на приход зарубежных компаний, которые не рассматривали российскую экономику как место накопления богатства;
— стагнация экспортных доходов и перманентная девальвация, зависимость от импортных технологий и сырья, низкая рентабельность в высокотехнологичных отраслях (вторая фаза «голландской болезни»), как следствие — неработающий переток капитала и отсутствие инвестиций в высокотехнологичные производства.
В результате мы имеем: научно-технологическое отставание, низкую производительность труда, стагнацию высокотехнологичных отраслей промышленности. Западные же компании всегда рассматривают вход на развивающиеся рынки как возможность для создания потока собственных доходов с последующим выводом капитала.
Как уверены в ИНП РАН, в настоящее время существенно возросла вероятность развития мировой экономики по сценарию углубления регионализации, ослабления механизмов глобализации. Это означает, что крупнейшие развивающиеся экономики, заинтересованные в повышении уровня экономической и политической независимости от развитых стран, будут создавать собственные контуры экономического влияния. Доля развивающихся экономик в структуре мирового ВВП будет продолжать увеличиваться, но темпы роста в этих странах станут постепенно замедляться. Замедление будет вызвано как постепенным насыщением внутреннего спроса этих стран, так и ростом ограничений для развития, связанных прежде всего с существенным отставанием от развитых стран по уровню используемых технологий.
Реализация сценария регионализации мировой экономики представляет для России как выгоды, так и возможные угрозы. Создаются условия для контроля над формирующимися цепочками создания добавленной стоимости в контуре развивающихся стран, но делать это придётся в условиях, когда вся мировая экономика будет развиваться медленнее, чем в предыдущие десятилетия. При этом предстоит решить большое количество проблем независимого функционирования контура развивающихся стран. Прежде всего речь идёт о необходимости выстраивания полномасштабной финансовой системы, независимой от доллара.
Ключевая проблема модели регионализации мировой экономики — это то, что её реализация невозможна без опережающего роста затрат на исследования и разработки в крупных развивающихся экономиках, таких как Китай, Россия, Бразилия, Индия. Без этого не удастся обеспечить эффективную глобальную конкуренцию развитым странам.
В настоящее время совокупные затраты на НИОКР (научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы) в развитых странах составляют в среднем 4% от ВВП, а в развивающихся — около 2%. Подтягивание развивающихся стран по затратам на НИОКР к развитым будет означать, что совокупные мировые затраты на исследования и разработки по отношению к текущему уровню вырастут примерно на 200 млрд долларов в год, или на 20%.
Формирующиеся ныне тенденции научно-технологического развития представляют для России определённый вызов. Наша страна имеет совокупные затраты на НИОКР (внутренние и импортируемые) порядка 2,5% ВВП, что существенно ниже уровня аналогичных затрат в развитых странах. Лишь наращивание наших затрат на НИОКР до 4% ВВП позволит гарантировать формирование технологического суверенитета нашей страны. И эти дополнительные 1,5% ВВП инвестиций в НИОКР Россия должна добрать за счёт увеличения внутренних затрат на исследования и разработки, а также за счёт использования результатов затрат на исследования и разработки дружественных стран. Для реализации этой задачи потребуются серьёзные изменения всей научно-технологической политики в нашей стране, в том числе и в части выстраивания эффективного международного сотрудничества в научно-технологической сфере.
Переориентация инвестиций преимущественно на НИОКР будет также способствовать экономическому росту. В современной российской экономике на каждый рубль, потраченный на исследования и разработки, формируется 1 рубль 43 копейки дополнительного прироста ВВП. Это довольно приличный мультипликатор в сравнении с другими видами деятельности. Кроме того, рост вложений в НИОКР влияет на параметры эффективности экономики, что добавляет порядка 10—12 копеек и даже более к оценке дополнительного прироста ВВП на каждый рубль затрат.
Таким образом, инвестиции в науку обладают большим спектром прямых и косвенных эффектов на экономику, которыми нужно учиться управлять. Помимо технологического суверенитета, которому в условиях санкционного давления уделяется особое внимание, нужно учитывать и то, что в современной экономике возможность извлечения технологической ренты становится одним из фундаментальных требований по конкурентоспособности для любой крупной страны, претендующей на самостоятельную роль в мировой экономике.
Затраты на исследования и разработки только тогда оказывают влияние на эффективность экономики, когда они связаны с инвестициями. Общим местом уже стало говорить о том, что России необходимо повышать норму накопления основного капитала — долю инвестиций в ВВП. Однако большое значение имеет наполнение инвестиционного роста — как повышать норму накопления, до каких уровней и какие задачи при этом должны решаться. Ведь сам по себе рост нормы накопления не всегда приводит к позитивным результатам.
Кроме того, чрезвычайно важна структура формирования нормы накопления. Например, в 2022 году возникла тенденция по снижению доли машин и оборудования в технологической структуре инвестиций (она сократилась с 39,5% в 2021 году до 35,5% в 2022-м), что было связано как с общим снижением инвестиционной активности, так и с ограничениями на поставки в нашу страну ряда видов машиностроительной продукции. Аналогичная картина наблюдалась после первого масштабного пакета санкций в 2014—2015 годах, когда доля машин и оборудования сократилась примерно на 7 процентных пунктов.
Государство, пытаясь компенсировать снижение инвестиций, способно прежде всего увеличивать объём строительных работ, так как обеспечить быстрый рост производства инвестиционного оборудования с учётом зависимости от импорта практически невозможно. Однако позитивное влияние инфраструктурного строительства на потенциал экономического роста достигается лишь тогда, когда оно сопровождается вводом в строй и модернизацией производственного аппарата. В условиях же роста загрузки конкурентоспособных производственных мощностей ограничения, связанные с недостаточным спросом на инвестиционное оборудование, могут негативно влиять на экономический рост. Поэтому обеспечение спроса на машины и оборудование — это одна из ключевых задач экономической политики в среднесрочной перспективе.
И здесь есть целый комплекс проблем, связанных как с необходимостью поддерживать инвестиционный импорт, так и со стимулированием расширенного выпуска инвестиционного оборудования внутри страны.
Баланс между уровнем инвестиций и уровнем потребления, уровнем и качеством жизни населения формирует определённые ограничения на пути активного форсирования инвестиционной деятельности, предъявляет требования к сбалансированности экономической политики. Необходимо избрать такой путь насыщения инвестиционных потребностей нашей экономики, который бы не приводил к избыточному давлению на доходы и уровень жизни населения. По оценкам ИНП РАН, норма накопления в 25—27% позволяет успешно решать задачи модернизации российской экономики при условии роста доли машин и оборудования в структуре инвестиций до уровня в 45%. При этом среднегодовые темпы экономического роста в перспективе могут составлять до 3,5% и выше.
Дополнительным препятствием на пути реализации проектов по модернизации российской экономики становится дефицит инвестиционных товаров на внутреннем российском рынке. По экспертным расчётам, в 2023 году такой дефицит составлял порядка 2 трлн руб., или до 5% от валового накопления основного капитала. И это при том, что там, где это возможно, произошло расширение производства и импортозамещение, активно заработал параллельный импорт, расширились поставки из дружественных стран. Тем не менее недостаток импортных инвестиционных товаров существует.
Это становится всё более очевидным по мере восстановления российской экономики и роста загрузки производственных мощностей. Казалось бы, приведённая выше сумма дефицита инвестиционного оборудования не кажется фантастической на фоне 170 триллионов российского ВВП. Однако с учётом влияния этих товаров на параметры эффективности производства данный дефицит может стать препятствием на пути обеспечения устойчивости роста в средне- и долгосрочной перспективе.
Аналогичным образом ограничения на поставки импортной продукции отрицательно влияют на производства, использующие импортные компоненты, и на потребительский спрос. Для того чтобы решить эту проблему, уже недостаточно мер оперативного реагирования — требуется новая промышленная и научно-технологическая политика. Таким образом, проблема ограниченных возможностей российских предприятий по выпуску современных машин и оборудования превращается в фактор долгосрочного развития.
Последние десятилетия в нашей стране насаждались идеи «постиндустриального развития» экономики. Сторонники этих идей утверждали, что по мере роста эффективности производства должно происходить сокращение доли реального сектора и повышение роста непроизводственных услуг. Однако, как показала практика, постиндустриальная модель экономики сталкивается с проблемой формирования достаточного количества рабочих мест с приемлемым уровнем оплаты труда. Высокопроизводительные рабочие места в креативном секторе ограничены, а в остальной сфере услуг не требуют высокой квалификации.
Устойчивый экономический рост в среднесрочной перспективе предполагает заметное расширение доли реального сектора при формировании ВВП России. В сложившихся условиях наиболее эффективными направлениями модернизации экономики могли бы стать постепенное её усложнение за счёт расширения уровня кооперации и повышение доходов всех экономических агентов (бизнеса, населения, государства).
За счёт повышения сложности межотраслевого взаимодействия темпы роста экономики могут возрасти до 4—5% ВВП. Речь должна также идти о модернизации управления научно-технологической деятельностью, выстраиванием соответствующих механизмов финансирования по внедрению результатов исследований и разработок. Следует иметь в виду, что основные направления затрат на НИОКР в мировой экономике сегодня — это цифровизация, биотехнологии и промышленный инжиниринг. При этом должны будут снижаться торговые и транспортные наценки, произойдёт постепенный рост энергоэффективности, снизится значимость сектора добычи полезных ископаемых, отраслей низкого уровня переработки и сельского хозяйства.
И именно при акценте на инвестициях в НИОКР следует говорить о том, что государство может компенсировать эти издержки на росте вложений в крупные инфраструктурные проекты. За счёт финансируемых государством строительных работ первые годы может компенсироваться относительно низкий уровень инвестиционной активности бизнеса на начальной стадии реализации структурной перестройки экономики. Реализация концепции технологического суверенитета будет способствовать росту значимости среднетехнологических отраслей высокого уровня, к которым относятся химическое производство, производство машин и оборудования, производство электрооборудования, производство автомобилей и т.д. Рост значимости сектора связи и телекоммуникации станет результатом увеличения затрат на IT-технологии при реализации технологий цифровизации. Этот рост будет балансироваться снижением издержек на транспортировку и хранение, связанное со снижением необходимого объёма запасов у производителей, потребителей и в торговле.
Все эти изменения будут невозможны без роста затрат на исследования и разработки.
Что касается высокотехнологичных видов деятельности, к которым относятся фармацевтика, авиакосмический комплекс и производство компьютерного оборудования, то рост их вклада в формирование ВВП будет относительно скромным. Тем не менее опережающий рост в этом сегменте будет означать расширение компетенций нашей страны в наиболее наукоёмких секторах промышленности, имеющих перспективы выхода на внешние рынки.
Российская экономика сегодня находится перед необходимостью адекватного ответа на многочисленные вызовы меняющегося мира. И у нас есть хорошие перспективы расширения экономического потенциала на базе структурных сдвигов, связанных с изменением технологического уровня производства и переформатированием системы внешнеэкономических связей. Ключевую роль при этом должны сыграть правильно ориентированные инвестиции.
Александр ВОРОНЦОВ,
газета «» №34 (31527) 2—3 апреля 2024 года
