В Приамурье завернул итальянский коммунист

Ривер
Когда в Благовещенском горкоме КПРФ раздался телефонный звонок, поднявшему трубку сразу стало ясно, что на другом конце провода явный иностранец.

Мужчина с сильным акцентом говорил: «Во Владивостоке коммунисты мне дали ваш телефонный номер. Дело в том, что я – тоже коммунист. Звать меня – Януш Ривер. Поляк по происхождению, но уже давно живу в Италии. Много лет путешествую по миру. В России — проездом. Сейчас нахожусь в благовещенской гостинице «Зея». Хотел бы с вами пообщаться».

Наш корреспондент встретился с гостем из далёкой Италии.

«Чтобы отстали…»

С первых минут встречи стало ясно, что мой новый знакомый весьма оригинален. Начинается это с фамилии и имени, которые непривычно длинные — Януш Казимир Стрелецкий Ривер. Ему 76 лет, однако, он выглядит гораздо моложе. Очень много времени Януш проводит на свежем воздухе, ежедневно крутит педали на своём велосипеде и это, вероятно, главная причина того, что он смотрится румяным и сильным. Энергия из него так и льётся, можно сказать, брызжет через край.

Едва я назвался корреспондентом, не успев уточнить, откуда именно, Ривер  перешёл на крик.

— Ваша пресса оболгала меня! – зашумел он на всё фойе гостиницы «Зея». Люди у стойки администратора повернулись в нашу сторону, но Ривера это не смутило. Он продолжал кричать. – Ваша пресса обидела меня! Можно ли с ней дальше общаться?

Я перебил его, сказав, что ещё ничего не писал о нём, вдобавок являюсь представителем коммунистической газеты, а она, в отличие от большинства  других местных изданий — не бульварная, не жёлтая.

Выслушав меня, Ривер слегка успокоился, но остановиться уже не мог. Видимо, ему хотелось выговориться. Я не стал этому препятствовать.

— Ваши гнусные газетчики пишут, — продолжал гость из Италии, — что, якобы,  я требую к себе особого внимания со стороны амурских властей. Якобы заставил накормить себя щукой, которую для меня лично ловил начальник отдела культуры Благовещенского района. Но ведь было-то по-другому! Ваш чиновник спросил меня: «Какую рыбу любите?» Я ответил: «Щуку». Он и принёс щуку. Но разве же я требовал её?! А зачем врать, что я капризный, что представители мэрии областного центра сбиваются с ног в поисках варенья для чудака-«миллионера»?

Снимает очки и опять становится намного моложе своих лет.

— Я никого не заставлял бегать в поисках джема. — Казимир хитро щурится. – Ну и что, что я миллионер? Я никому не обещал никаких денег за то, что меня можно встретить по-человечески. Но если кому-то из ваших чиновников  вместо того, чтобы заниматься непосредственно своей работой, хочется метаться по городу, чтобы поразить меня местной сладостью, я-то причём?

«Может быть, ответственных лиц Приамурья подкупает фраза о том, что перед ними очень богатый человек, — приходит нам такая мысль. — Казимир говорит, что на его банковском счету много денег. А нашему народу свойственно преклоняться перед иностранцами и перед богачами. Интересно — если бы Стрелецкий заявил, что гол, как сокол – расшаркались бы так, как сейчас, перед ним наши чиновнички? Взялись бы писать о нём взахлёб наши мелкобуржуазные газетки?»

— Ваши писаки спрашивают у меня только ерунду всякую, — продолжает громыхать на всё фойе Казимир. Впрочем, публика убедилась, что он трезвый, не драчливый, что пошумит, пошумит, да и успокоится — и перестала смотреть в нашу сторону. Мы сидим в фойе за столом. В руках у меня ручка и блокнот. У Януша Ривера нет ничего в руках. Они сжаты в кулаки.

— Я побывал в 150 странах, — говорит он, сотрясая кулаками, — являюсь родственником бывшего Папы Римского Иоанна Павла II. Несколько раз находился в плену у кавказских бандитов. Работал с известными музыкантами, футболистами. Информация об этом, кстати,  есть в Интернете. Разве это не интересно было бы амурским читателям?  Почему же тогда ваши корреспонденты спрашивают меня про мою сексуальную ориентацию? Почему они такие озабоченные? Или ещё неприятный момент. Здесь на всех интервью я говорил о том, что вот уже полвека являюсь коммунистом. Но ни где об этом — ни слова! Почему? Я много видел, слышал, читал. Можно ведь этим заинтересоваться? Так нет же… Выступаю вчера в вашей в школе. 16-ти летняя девчонка спрашивает: «Вы женаты? Сколько у вас детей?» Зачем ей это надо знать? Она что, собралась замуж выходить за меня?

— А зачем вы заявляете, что у вас 500 детей? – спрашиваю его.

Януш заразительно смеётся.

— Чтобы поскорее отстали. А вы что, тоже будете узнавать моё семейное положение?

—  Нет! Сто процентов — нет!

Ему явно нравится такой ответ. Подаю список вопросов и тем, которые собирался с ним обсудить. Он цепляет на нос очки, быстро читает и, удовлетворённо потирая руки, командует: «Начинайте!»

Заговор молчания

— Когда вы стали коммунистом? – спрашиваю я.

— Ещё в Польше. В 18 лет вступил в Польскую объединённую рабочую партию. Хотя в её названии нет слова «коммунизм» она пропагандировала коммунистические идеи. Благодаря ПОРП я впервые посетил Советский Союз в середине 50-х годов прошлого века. Увидел Москву, Таджикистан, Узбекистан, Казахстан, Киргизию. Тогда я живо интересовался феноменом Сталина, и мне удалось побывать на родине этого великого человека – в грузинском городе Гори. Фотография Иосифа Виссарионовича долго висела над моей кроватью.

— Несмотря на акцент, вы очень хорошо говорите на русском языке. Как это получилось?

— Моя мама была русской. Она уроженка Омска.  А вот отец – чистокровный поляк. Был военным атташе и погиб во второй мировой войне в самом её начале.

— Когда и как вы оказались в Италии?

— Юношей почувствовал в себе неплохие организаторские способности. Стал администратором нескольких концертных групп в Варшаве. Быстро осознал, что такая деятельность приносит немалое количество денег. Позже, в Италии, где оказался в 1980 году, работал менеджером с национальными футбольными командами, помог им приобрести лучшего польского нападающего Збигнева Бонека. Позже возил итальянскую команду «Ювентус» с товарищескими мачтами по африканскому континенту.

В Италии в коммерческом плане у меня дела шли гораздо лучше, чем на Родине, вот я туда и перебрался. А в СССР бывал неоднократно. Особенно тогда, когда вспыхнул сильный интерес к итальянской музыке в стиле диско. Я возил к вам Пупо, Тото Котуньо, Альбано и прочих солистов.

— Перебравшись в Рим, вы вышли из состава ПОРП?

— Перешёл в Итальянскую коммунистическую партию. Там тоже пригодились мои организаторские способности. Я много раз участвовал в проведении фестиваля в честь газеты итальянских коммунистов «Унита». Однажды привёз на этот праздник польский цыганский ансамбль, который произвёл фурор в местной публике.

— Когда решили путешествовать по миру на велосипеде – куда вначале направились?

— В Белоруссию. Это случилось в 2003 году. Я слышал, что там ещё остался Советский Союз, и меня это прельстило. Я увидел, что там работают заводы и фабрики, расцветают колхозы. Нет безработицы и нищеты, как в современной России. Я составил декларацию: когда умру, пусть деньги с моего счёта снимут и передадут в белорусские детские дома.

— А в российские детские дома не хотите?

— Хотел бы, но опасаюсь, что в России мои деньги не дойдут до адресата. Ваши чиновники разворуют.

— А белорусские нет?

— Нет. Там должный порядок, там карают за преступления. У них два подонка подорвали метро, люди погибли, и этих двух подонков расстреляли. Хотя Москва давила на Лукашенко оставить их в живых, но он не прогнулся перед столичной прессой.

— Раз вы так хорошо говорите на русском, наверное, читаете наши книги?

Если «да», то чему отдаёте предпочтение?

— То, что создано у вас в литературе  после 1991 года, на мой взгляд, в основном это полная дрянь! Обожаю Александра Фадеева, Юрия Бондарева. Перечитываю «Как закалялась сталь» Николая Островского. Нравится  Фурманов, написавший о Чапаеве. Прочёл всего Константина Симонова. А с собой сейчас везу трёхтомник маршала Жукова.

Ненавижу Солженицына. Он столько сделал подлого по отношению к своему  народу! Именно за это ЦРУ поспособствовало награждению его, Иуды, тридцатью сребренниками – «Нобелевской премией».

Тоже самое — с Б.Пастернаком. «Доктор Живаго» — откровенно слабое произведение, но поскольку оно было направлено против СССР, ему тоже назначили Нобелевку.

— Вы уже четвёртый раз в России. Как вам наша эстрада?

— У меня с собой радиоприёмник, работающий на батарейках. Еду по стране, слушаю ваши музыкальные передачи. Нравится творчество группы «Любэ», Софии Ротару. А вот Иосифа Кобзона недолюбливаю.

— Что вас порадовало и что огорчило в нашей стране?

— Порадовало, что у вас прошедшей зимой началось политическое оживление. Огорчило, что сейчас оно резко пошло на убыль. Власть приняла драконовские законы против организаторов демонстраций, и это сильно отпугнуло народные массы…

Печалит состояние глубинки. В Амурской области такие ужасные картины наблюдал! Деревни умирают, а ваши власти врут, что всё идёт нормально. Спрашиваю у местных жителей в одной из таких погибающих деревушек: «Что здесь раньше было?». «Колхоз», — отвечают, – 3000 коров здесь было при Советской власти». «А где оно всё сейчас?». «Приезжал какой-то мужчина, порезал всех коров и уехал с мясом». «А вы где были в это время? Почему его не остановили?»

…Молчат, руки опустили.

— Почему у вас не работают суды? — взрывается Януш. – Почему в России не сажают в тюрьму крупных преступников? Сидит ведь одна мелочь… У нас бы в Италии за такой разгром экономики всех преступников давно уже постреляли и пересадили!

— И про это тоже вы  рассказывали корреспондентам других газет?

— Конечно. Душа ведь болит, глядя на умирающую глубинку. Но, как видите, газетчики ваши обо всём этом – ни слова… Только и спрашивают у меня про то, что ем да сколько женщин было в моей жизни. Сплошное убожество… Может, узнав, что я ортодоксальный коммунист, специально захотели изобразить меня каким-то клоуном, выставить на посмешище?..

Иван Клеменьев

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.